Статья – дубина – кома. Круг замкнулся. Между шакалами и лакеями - 15 Ноября 2010 - Объединение «ВМЕСТЕ»

Статья – дубина – кома

Интенсивность убийств и избиений журналистов в России превысила все мыслимые пределы. Причем, особая мода последних двух-трех лет - не просто убийство, а садистское избиение с переламыванием костей рук и ног. Это сопровождается «обработкой» головы железной арматурой и тяжелыми дубинами из прессованного дерева.

С начала ноября 2010 года таким образом наказаны Олег Кашин (ИД «Коммерсантъ»), Анатолий Адамчук («Жуковские вести»), Сергей Михайлов («Саратовский репортер»). С проломленным черепом в коме лежит Константин Фетисов, активист-эколог и журналист. Ранее, сразу после публикации своей статьи в «АН», был жестоко избит и стал инвалидом журналист из тех же подмосковных Химок Михаил Бекетов. <...>

И только один представитель верховной власти – спикер Совета Федерации Сергей Миронов – высказался вполне определенно. Он считает, что журналист должен быть свободным и независимым. Он должен заниматься своей деятельностью, не опасаясь за жизнь. Но только как этого достичь? Работа на главных телеканалах предполагает слепое обожание власти. В газетах – борьбу за выживание. Кто-то выживет при этом, а кто-то – нет. Журналистская романтика кончается ударом дубины по голове. Так замыкается круг. И он будет разорван только тогда, когда убийцы-заказчики, даже если они из властных кабинетов, окажутся в железной клетке зала суда.

Андрей Угланов, "Аргументы Недели"

Между шакалами и лакеями

Есть от чего вздрогнуть: на экстренном заседании Общественной палаты, посвященном жестокому избиению журналиста ИД «Коммерсант» Олега Кашина, член палаты и комиссар прокремлевского движения «Наши» Ирина Плещева заявила: «Не нужно давать повода для убийства. Всех не перебить».

Другой подкрылок власти, «Молодая гвардия Единой России» прокомментировала дикую историю с коллегой тоже весьма своеобразно: на своем официальном сайте эти милые ребята опубликовали соболезнования с фотографией Кашина в окружении двух моделек и повысили в должности персонажа, написавшего статью под заголовком «Журналисты-предатели должны быть наказаны», а рядом — тот же Кашин с печатью «Будет наказан».

И в самом деле, какой еще нужно давать «повод для убийства»: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать...» Чем не повод?

Что ж это за существа, считающие себя вправе судить, определять — кто должен быть наказан старшими товарищами, называть оппонентов фашистами и выродками? Откуда взялись эти сообщества самодовольных лакеев? Дурацкий вопрос. И лицемерный, если честно. Лакеи нужны, чтобы отгонять от стола шакалов.

Они, по сути, такие же, как и мы. Девушка Плещева, между прочим, окончила воронежский журфак, хотя и работала только в пресс-службе.

Они — часть журналистского сообщества, во всяком случае его пропагандистская часть.

Что, неприятно смотреть в зеркало?

Лакеи нужны, чтобы отгонять от стола шакалов

Почему, когда началась антилужковская кампания, все СМИ, считающие себя порядочными, не объединились и не вышли с пустыми полосами и редакционными статьями: «Мы не будем в этом участвовать!» Почему те, кто вчера боялся открыть рот против всесильного мэра, по команде принялись обливать его грязью? А потом так же организованно заткнулись?

Большинство представителей журналистского сообщества давно приняли правила игры, продиктованные властью.

Общеизвестно, что во время борьбы с космополитизмом на рубеже 40–50-х более всего пострадала интеллигенция. Но мало кто обращает внимание на то, что начало этих репрессий практически совпало по времени с резким увеличением в 1946 году зарплат остепененных ученых. Конкуренция в интеллигентской среде тоже, разумеется, выросла в разы. Ну и количество взаимных доносов и внутрикорпоративной травли соответственно.

Зачем вам Сталин, граждане интеллигенция? Зачем вам Сурков? Ведь вы сами готовы уничтожить друг друга. И повод для убийства совершенно не важен. Им может стать само существование оппонента. Или необходимость очередной громкой пиар-акции.

Причина готовности к убийству — величайшая общественная развращенность

В конце 80-х один старый фармазон очень просто, на пальцах объяснил мне принципы воровского мировосприятия: если воруешь у государства, значит — барыга. Значит, подпадаешь под «юрисдикцию» воровского мира.

За 20 лет в процессе бесконечных споров хозяйствующих барыг изменилось самое главное: государства — как арбитра — не стало. Государство сделалось таким же барыгой. Утратило всякий авторитет и стало поощрять омерзительную нравственную распущенность, определяющую теперь нашу общественную физиономию.

Да, чудовищно трудно удержаться на тонкой, почти не существующей грани и не свалиться ни в общество лакеев, ни в стаю шакалов. Особенно в отсутствие действительных авторитетов. Но неужели в нас самих тоже напрочь выжжена всякая нравственность, всякое представление о чувстве чести? Неужели трагедии журналистов Кашина, Бекетова и других, оказавшихся в одиночестве, ставших живыми «поводами для убийства», так ничему нас и не научат?

Владимир Харитонин, "Гайдпарк"