Солдатская бронза - 26 Апреля 2011 - Объединение «ВМЕСТЕ»

продолжение...

Поздно вечером 26 апреля 2007 года в Таллинне по решению правительства и под охраной полиции начались работы по эксгумации останков из братской могилы советских солдат расположенной в центре Таллина. Ранним утром 27 апреля был демонтирован и через несколько дней перевезен на кладбище бронзовый Монумент Воину-Освободителю. Памятник этот символизировал для большинства русскоязычного населения Эстонии и части эстонского населения победу над нацистской Германией во Второй мировой войне. Стихийно возникшее массовое сопротивление «раскопкам» и сносу Памятника привело к столкновениям с русскоязычной молодежи с полицией, а также обернулось прокатившейся по центру столицы волной вандализма. Массовые демонстрации протеста, сопровождавшиеся нарушениями общественного порядка, прошли и в городах Северо-востока Эстонии. Сражения с полицией возмущенных действиями властей жителей Таллинна продолжались двое суток. Возникшей анархией воспользовались социально неустойчивые и криминальные элементы, как русской, так и эстонской национальности. В ходе столкновений пострадали люди, один человек погиб, городу был нанесен значительный материальный ущерб. И по сей день журналисты и политики в Эстонии спорят, кто был виноват в произошедшем: то ли некие заговорщики попытались восстать против конституционного строя и исторических ценностей Эстонской Республики, то ли стихийный всплеск протеста стал следствием самонадеянной и безответственной политической авантюры властей, полагающих, что демонстрация силы - лучше диалога, а компромисс – признак слабости.

Две «бронзовые ночи» апреля 2007 года в Таллине стали для Эстонии, России и Европы, своего рода шоком, в одночасье разрушившим иллюзию о том, что в спокойной северной стране Эстонии проблемы и противоречия между этническим большинством и национальным меньшинством удавалось и удается разрешать без применения силы и пролития крови. Исчезла еще одна иллюзия, что русскоязычное население в республике до такой степени разнородно и маргинально, что напрочь лишено общих фундаментальных мировоззренческих основ. Также оказалось, что демократические институты и традиции в Эстонской Республике недостаточно укоренились в правосознании политической элиты, чтобы она была способна однозначно отделять допустимые средства от недопустимых мер. В конце концов, апрельский «русский бунт» расценивался и расценивается национальным большинством и этническим меньшинством столь по-разному, что подобные взаимоисключающие оценки и взгляды на события 26-27 апреля 2007 года делают их своего рода политическим прецедентом, посредством которого будут оцениваться возможные в будущем противостояния и конфликты между русскоязычным населением и титульными нациями в государствах возникших или воссозданных на европейской части территории бывшего СССР. Отношение, как России, так и стран Прибалтики к этим возможным конфликтам и их мировоззренческая составляющая придают проблеме "Бронзовых ночей" геополитическую размерность.

Заговор

«Бронзовый Солдат» или «Памятник Воину-Освободителю Таллина от немецко-фашистких захватчиков» был открыт 22 сентября 1947 года на холме Тынисмяги в центре Таллина. Монумент был воздвигнут рядом с братской могилой, в которой 14 апреля 1945 года были торжественно перезахоронены 13 советских военнослужащих, павших под Таллином 20-22 августа 1944 года и первоначально похороненных в разных частях города. Временный деревянный памятник на братской могиле в 1946 году был взорван двумя эстонскими школьницами, осужденными за это преступление на 8 лет лагерей, и награжденными за этот же подвиг уже в независимой Эстонии.

Мемориальная композиция, созданная эстонским скульптором Энном Роосом и архитектором Арнольдом Аласом, состояла из двухметровой фигуры советского солдата-эстонца, склонившего голову в знак скорби, и стены, на которой были установлены таблички с именами погибших и изображён орден Отечественной войны. В 1964 году перед монументом был зажжён Вечный огонь. Существуют версии, согласно которой прототипом солдата послужил то ли эстонский красноармеец Велло Раянгу, то ли эстонский борец, олимпийский чемпион Кристьян Палусалу.

С начала 1990-х годов судьба мемориала и братской могилы стала предметом ожесточённых споров, поскольку часть эстонцев считала его символом советской оккупации. Первоначально был потушен Вечный огонь, сняты таблички с именами погибших, парк вокруг мемориала пришел в запустение. В 2000 году, когда у власти в столице стояла националистическая партия Союз Отечества, привлекшая к сотрудничеству представителей т.н. русского списка, в качестве компромисса были выделены средства на приведение в порядок сквера вокруг монумента, самого памятника, и изготовлены бронзовые доски с надписью «Павшим во Второй мировой войне». С каждым годом к памятнику 9 мая приходило все больше и больше человек, преимущественно - русскоязычная молодежь. Хотя перепланировка участка вокруг «Бронзового солдата» была проведена таким образом, что большая мощеная площадка перед ним исчезла, тысячи людей возлагали к его подножию цветы в День Победы. Ветераны Великой Отечественной Войны также собирались возле памятника 22 сентября (в этот день части Красной армии вступили в Таллин в 1944 г.). Оба ежегодных мероприятия крайне раздражали часть эстонского общества и вызывали повышенный интерес местных спецслужб.

К 2004 - 2005 гг. памятник Воину-Освободителю в Таллине превратился в символический центр текущей партийной борьбы, для одних со знаком "плюс" (русскоязычная Конституционная партия Эстонии), для других - со знаком "минус" (националистическая группировка Тийта Мадиссона, часть партии Союз Отечества). Ставками в этой борьбе стали сначала муниципальные выборы, затем выборы в, выборы в Европарламент, выборы Президента в 2006 году, а апофеозом должны были стать парламентские выборы марта 2007 года. И русские политики, и эстонские националисты хотели использовать непримиримость исторических оценок роли СССР (России) во Второй мировой войне. В ходе внутренних политических баталий и международных дискуссий видоизменяется, и на официальном уровне в пику празднованию 50-летия Победы в Великой Отечественной войне легализуется новая концепция участия Эстонии во Второй мировой войне, как "борьба за свободу, пусть и в немецких мундирах".

Стоящий в центре столицы памятник находился на муниципальной земле, а городские власти, несмотря на многочисленные обсуждения, решения о сносе или переносе памятника так и не приняли.

В 2002 году в курортном городе Пярну по инициативе общественной организации объединяющей ветеранов воевавших на стороне нацистской Германии был самовольно установлен и девять дней простоял памятник, представлявший собой гранитную плиту около полутора метров высотой с барельефом бронзовой поясной фигуры в характерной немецкой каске, в военном мундире с петлицами «Эстонского Легиона» (20-ая дивизия войск СС) с изготовленным для стрельбы «от живота» узнаваемым пистолетом-пулеметом MP-38. Солдат был украшен двумя наградами - эстонским Крестом свободы и немецким Железным крестом. Табличка на памятнике гласила, что он установлен «всем эстонским солдатам, павшим во Вторую освободительную войну за родину и свободную Европу в 1940 1945 гг.». Тогда первой возмутилась заявлением о том, что оказывается во время Второй мировой «за свободную Европу» сражались в немецких мундирах, эстонская пресса. Тогдашний премьер-министр республики Сийм Каллас употребил свое влияние и опыт, чтобы тихо и без явных конфликтов памятник исчез из поля зрения общественности и два года не появлялся нигде. Но барельеф этот обсуждался в прессе как прецедент установки памятника солдатам войск СС.

20 августа в 2004 года, в годовщину восстановления независимости Эстонии, злополучный барельеф автоматчика в эсэсовской форме с измененной надписью «Эстонским мужчинам, которые воевали в 1940 1945 гг. против большевизма и во имя восстановления независимости Эстонии» был водружен на кладбище в местечке Лихула, что в Западной Эстонии как раз напротив братской могилы советских воинов. Решение об установке этого памятника приняло местное самоуправление волости Лихула, которое возглавлял, в качестве волостного старейшины, известный своими праворадикальными взглядами и действиями эстонский националист Тийт Мадиссон. Попытки главы эстонского правительства Юхана Партса неформальным образом повлиять на местные власти волости Лихула оказались безуспешными, во многом и потому, что и в партии, которую он возглавлял (партия Res Publica), тоже были сторонники установки этого памятника.

Специалисты-семиотики, проводившие экспертизу памятника по заказу полиции, пришли к выводу, что он как таковой не возвеличивает нацизм. Но «отклонение от того, что принято называть хорошим тоном, привело к крайне противоречивому толкованию содержания памятника и пространственному конфликту на месте его установки» . Н а основании этой экспертизы следствие, начатое по подозрению в разжигании национальной розни, было полицией прекращено в связи с отсутствием состава правонарушения.

Республиканские власти изыскали формальный повод запретить установку памятника, сославшись на то, что волостные органы водрузили «эсэсовца» на государственной земле без соответствующего разрешения. А так как установка полутораметрового «борца за свободу Европы» получила широкий международный резонанс, весьма неблагоприятный для имиджа Эстонии, то памятник велено было снести. Западно-эстонский префект полиции Калле Лаанет (Центристская партия) потребовал от премьер-министра и главы МВД письменного приказа и получил его. Монумент был демонтирован 2 сентября 2004 г. по решению правительства. Процесс демонтажа происходил в вечерних сумерках. Место было оцеплено полицейскими со служебными собаками. Возбужденная толпа местной эстонской молодежи стала забрасывать камнями автокран, в результате чего ранение получил его водитель. Сопротивление жителей Лихула полицейским также не повлекло за собой каких либо серьезных наказаний.
«Правительство выразило сожаление в связи с тем, что демонтаж памятника привел к всплеску эмоций у людей и столкновениям местных жителей с полицией и сотрудниками Спасательного департамента. Правительство также признает, что информация о распоряжении правительства, о причинах его принятия и способе исполнения была недостаточной», - передало пресс-бюро правительства 10 сентября 2004 г. Министр внутренних дел Маргус Лейво публично принес извинения за инцидент в Лихула во время своего телевизионного выступления .

Правительство Юхана Партса тут же стало мишенью ожесточенной критики со стороны националистических партий и организаций, которые быстро и точно уловили общественные протестные настроения. Телефонный опрос социологической фирмы Faktum показал, что мнения эстонцев и русских по данному вопросу разделились: несправедливым назвали действия правительства 58 % эстонцев (против 29 %) и 25 % русских (против 64 %) . В результате нарастающего парламентского кризиса, как принято считать, спровоцированного лихуласкими беспорядками, правительство Юхана Партса 25 марта 2005 года ушло в отставку, а его партия в оппозицию. Партса на посту главы правительства сменил реформист Андрус Ансип, а в партнеры по правящей коалиции была приглашена Центристская партия.

Вскоре после сражений с полицией в Лихула Тийт Мадиссон ушел с должности волостного старейшины и занялся маргинальной политической деятельностью. Мадиссон приобрел особую известность еще во времена СССР: он организовывал первые крупные уличные манифестации сторонников независимости. Однако интегрироваться в ряды новой политической элиты он не смог. В 1994 г. Т. Мадиссон создал Центральный союз националистов, который заявил о преемственности полуфашистского популистского движения довоенной Эстонии. В 1996 г. Мадиссон обнародовал меморандум «Судьба Эстонии?», где фигурировала некая Армия освобождения, целью которой было установление националистической военной диктатуры. Тогда же Мадиссон принялся обсуждать с рядом высокопоставленных политиков возможность совершения государственного переворота. В июне 1996 г. Мадиссон был арестован, признан судом виновным в подготовке насильственного захвата власти, но через полтора года амнистирован. После 2004 года Мадиссон увлекся литературно-публицистической деятельностью и написал несколько книг на конспирологическую тематику, в которых разоблачал мировые заговоры масонов, сионистов, отрицал сам факт Холокоста. Книги его стали в Эстонии довольно популярны.

К 2006 году Тийт Мадиссон и другие эстонские политики осознали тот факт, что значительная часть эстонских избирателей, традиционно голосовавших за националистические и консервативные партии, разочаровалась в нравственных качествах и политическом выборе своих бывших вождей. Еще ранее стало ясно, что популярность партии с латинским названием Res Publica сильно упала, а доверие к другим правым и национално-ориентированным партиям, представленным в парламенте, не поднялось. Электорат потерял ориентиры, политики потеряли верный электорат. Если вернуться к истории, то парламентские выборы 1995, 1999, 2003 годов показывали устойчивое количество сторонников у Реформистской партии, что позволяло им проводить в парламент 18-19 депутатов. Не больше и не меньше. Центристская партия с 1999 года имела Рийгикогу по 28-29 мандатов. А вот правые партии постоянно испытывали потрясения и шок. При этом практические все правительства в Эстонии были скорее правыми, чем центристскими или левыми. Консервативно-националистические партии редко находились в оппозиции и чаще возглавляли то или иное правительство. Тем не менее, среди их избирателей постоянно нарастало недовольство, вызванное коррупцией, скандалами, пренебрежительным отношением к социально-незащищенным слоям населения и, что немаловажно вступлением в Евросоюз, т.е. отказом от части суверенитета республики.

Лидирующая правая партия Союз Отечества, имевшая в 1999 году 19 депутатов парламента, в 2003 году получила всего 7 мест, а потом и вовсе исчезла, объединившись с более успешной партией Res Publica (под названием Объединение Союза Отечества и Res Publica). Res Publica, в свою очередь, появившись лишь в 2001 году, завоевала в 2003 году 28 парламентских мест, но, растеряв кредит доверия, в 2007 вместе с партией Союз Отечества едва-едва заполучила 19 парламентских кресел. Забегая вперед, можно отметить, что голоса бывших сторонников партий Res Publica и Союз Отечества отобрала себе Реформистская партия (31 парламентский мандат в 2007 г.), для чего ей пришлось поступиться либеральными принципами и сильно добавить националистической риторики.

В 2005 году вопрос еще не был решен, и война за голоса (10-15 % всех избирателей) только начиналась. Сперва их хотел заполучить Тийт Мадиссон и его официальные националисты. Начав с установки памятника в Лихула, он дошел до создания политической структуры, способной принять участие в выборах. В июле 2006 года им вместе с такими национальными активистами как Юри Лийм, Ааво Савич, Айн Саар и другие было создано новое политическое объединение — Эстонское национальное движение. Лозунг новых деятелей был прост. "Эстонское национальное движение является гражданской инициативой — от простых людей простым людям. Кажется ли тебе, что ты один и не можешь претворить в жизнь свое мнение, волю и предложение? Члены нашего движения — не верные слуги партий, а простые люди. Люди, из которых состоит Эстония". С точки зрения политических и предвыборных технологий Тийт Мадиссон и его сторонники привлекли внимание и мобилизовали вокруг борьбы с «символами оккупации» тех потенциальных правых и националистически настроенных избирателей, которыми двигал в первую очередь протест. Впоследствии инициатива Мадиссона была перехвачена, сам он политически изолирован, а избирателям предложена другая кандидатура «сильной руки» - реформист Андрус Ансип.

Перехват инициативы

Еще в начале 2006 года у республиканский властей не было никакой определенной позиции о том, как следует поступить с памятником Воину-Освободителю и надо ли вообще что-нибудь предпринимать в отношении монумента. Иначе говоря, его роль в политической жизни Эстонии была дежурной: эстонские политики периодически приводили памятник как пример «символа оккупации» и негодовали по поводу того, что русские до сих пор не понимают, что Таллин был не освобожден, а оккупирован. Для русскоязычной общины холм Тынисмяги оставался местом, где раз в год 9 мая проходил поистине народное празднование Дня Победы и 22 сентября более скромно и более официально к подножию памятника возлагались цветы в память вошедших в столицу Эстонии частей 8-го эстонского стрелкового корпуса Красной Армии. Разногласия между превалирующими в эстонской и русскоязычной среде историческими воззрениями сохранялись, но не выливались в насильственные попытки доказать свою правоту. Обострение противостояния «историй» оставалось уделом либо профессиональных политиков, либо немногочисленных активистов. До тех пор, пока борьба вокруг символа «освободителя» или «оккупанта» не запахла политическими дивидендами, реальными голосами протестного электората и победой на предстоящих парламентских и президентских выборах.

Как уже отмечалось выше, первыми вышли на авансцену представители маргинальных националистических организаций, достаточно проблемных и для правящих партий, и для правоохранительных органов. 9 мая 2006 г. стал днем раскручивания спирали политического кризиса. Таллинские власти санкционировали у монумента на Тынисмяги два мероприятия: традиционное возложение венков от ветеранских организаций и доселе небывалый пикет противников памятника. Пикет состоял из нескольких человек, в руках которых были государственный флаг и плакат на эстонском: «Эстонский народ, не забудь: этот солдат оккупировал нашу землю и депортировал наш народ». Простояв у кромки заполненной народом площади, пикетчики, которых, по свидетельству очевидцев, укоряли и пытались пристыдить люди эстонской национальности, через несколько минут были вытеснены на проезжую часть, откуда были эвакуированы в полицейском автобусе. Незадавшийся пикет снимало телевидение. Затем был продемонстрирован тенденциозно смонтированный клип по каналу ТВ 2. Тенденциозность подачи информации на данном телевизионном канале была впоследствии признана на конференции Союза журналистов Эстонии. Тем не менее, информационный вброс послужил толчком к формированию негативного общественного мнения и, соответственно, «отражения» этого мнения в СМИ на эстонском языке.

20 мая 2006 г. около сотни человек провели «патриотическую акцию» возле «Бронзового солдата». Кроме организаторов пикета 9 мая и соратников Мадиссона, к монументу пришло немало эстонцев разных возрастов с государственными флагами. Было также много бритоголовых молодых людей, в одежде с немецкой военной символикой времен Второй мировой войны. Участники пикета попытались накинуть на шею «Бронзовому солдату» петлю. Один из участников мероприятия забрался на статую, а вечером того же дня памятник был измазан краской. После этого возле «Бронзового солдата» по ночам стал появляться т.н. «Ночной дозор» – добровольцы из числа русской молодежи, которые приходили в вечернее время охранять памятник от вандалов: полиция первоначально отказалась выставить у памятника круглосуточный пост. Стихийно возникшее движение позже получило организационное оформление.

Противники монумента заявили о своем намерении провести 27 мая 2006 г. пикник возле «Бронзового солдата». Среди молодежи из русской общины стали распространяться призывы тоже прийти к монументу. Полиция предотвратила столкновение десятков людей, пришедших к «Бронзовому солдату»: эстонская и русская часть толпы были разделены, после чего русские были оттеснены в сторону одной из центральных площадей. После этих событий власти установили ограждение у площади возле памятника и выставили полицейский патруль.

К этому времени у лидера правящей Реформистской партия Андруса Ансипа, вероятно под влиянием ближайших советников, формируется определенное мнение. 22 мая выступая по Эстонскому радио, глава правительства заявляет, что памятник следует убрать как можно быстрее.

Как утверждает эстонская пресса, в этот период одними из самых влиятельных людей в Реформистской партии были супруги Райн Розиманнус и Кейт Пентус. Пентус возглавляла канцелярию премьер-министра, а Розиманнус был членом парламента. До этого он руководил аппаратом премьер-министра Сийма Калласа, был советником по внутренней политике президента Леннарта Мери. Имея образование социолога, он несколько лет изучал процессы формирования общественного мнения. При этом Розиманнус публичной политики чурался и формально в лидерах партии не числился. Еженедельник Eesti Ekspress , анализируя последствия бронзового кризиса, предал гласности то, о чем в политических кругах Эстонии шептались еще летом 2006 года. Райн Розиманнус и Кейт Пентус были сторонниками политического маневра, чтобы в преддверии парламентских выборов вывести Реформистскую партию из ниши, ориентированной, прежде всего, на либеральную рыночную экономику. Ставка делается на националистов и патриотическую риторику. Главным противником на выборах становятся националистическое объединение Союз Отечества и Res Publica. А лозунг переноса монумента мог эффектно оформить новую «державную» идеологию прежних либералов (Андрус Ансип предстает в качестве долгожданной «сильной руки»).

Представляется, что последовательное использование темы сноса «Бронзового солдата» могло в краткосрочной перспективе помочь достижению нескольких целей. Первая, как уже упомянуто выше, мобилизовать и перетянуть на свою сторону значительную часть национально-ориентированного протестного электората. Вторая, снос памятника будет своего рода ассиметричным ответом на торжественное празднование 60-летия Победы в Москве, что позволит дезавуировать попытки Москвы хотя бы частично закрепить в новых условиях послевоенные зоны влияния в Европе. Третья цель – делом осуществить ревизию не только последствий, но и самого характера Второй мировой войны. Четвертая цель – внешнеполитическая. Она связана с поддержкой стремления американских «неоконсерваторов» проводить жесткую политику в отношении демонстрирующей самостоятельность России. Пятая цель – способствовать созданию благоприятной атмосферы для приема в НАТО Украины и Грузии. Актуальной выглядит и шестая цель – блокировать или замедлить подготовительные работы по прокладке газопровода «Северный поток». И, наконец, седьмая цель – воспрепятствовать дальнейшему притоку российских инвестиций, особенно в транспортно-логистическую сферу и банковский сектор.

По убеждению группы ведущих эстонских журналистов , работающих в жанре журналистского расследования, премьер-министр Андрус Ансип проигнорировал предоставленный Полицией безопасности анализ рисков связанных с переносом памятника «Бронзовый солдат» и эксгумацией останков советских солдат из братской могилы. Далее события развивались стремительно. В сентябре Тоомаса Хендрика Ильвеса избирают президентом Эстонии (тот выступает кандидатом от группы правых парламентских партий). Одним из главных организаторов победы является Розиманнус. Новый президент приглашает на должность руководителя своей канцелярии директор координационного бюро при Госканцелярии Райнера Сакса (департамент Сакса координировал работу эстонских спецслужб). Андрус Ансип берет спецслужбы под свой контроль. На должность директора Координационного бюро назначается 32-летний полицейский Андреас Анвельт. Он ранее не сталкивался ни с разведкой, ни с контрразведкой.
Решив кадровые вопросы, публично озвучив намерение снять памятник во что бы то ни стало, правящая партия настойчиво готовит законодательную базу «операции». Осенью 2006 г. Реформистами и их союзниками были предложены два законопроекта, которые должны были решить проблему сноса или переноса монумента. В столице ситуацию контролировала Центристская партия. Она со своей стороны не желала предпринимать резких шагов и раздражать своих русских избирателей. Первый законопроект № 1000 предполагал принятие особого Закона о сносе запрещенных сооружений. В случае вступления в силу, он бы возбранял экспонирование или установку в общественном месте памятника, произведения монументального искусства или иного строения или предмета, которые прославляли бы оккупировавшие Эстонскую Республику государства или их вооруженные силы, разжигали бы вражду, призывали бы к совершению преступления или иным образом могли бы привести к нарушению общественного порядка. Для сноса такого сооружения, памятника министру юстиции предоставлялись бы особые полномочия, подкрепленные возможностью наложения штрафов. Второй законопроект № 1001 предполагал принятие особого Закона об охране воинских захоронений, причем со ссылкой на протокол к Женевской конвенции 1949 г.

Закон о запрещенных сооружениях был принят 15 февраля 2007 г. В окончательной версии он имел прямые отсылки к «Бронзовому солдату» и предусматривал снос памятника в течение 30 дней со дня вступления закона в силу. Президент Эстонии решил его не оглашать. Принятый месяцем раньше – 10 января 2007 г. – Закон об охране воинских захоронений был поддержан представителями всех фракций парламента (провозглашен президентом на следующий после принятия день!). «Против» голосовали только несколько русских и эстонских депутатов Центристской партии. Закон ссылался на статью 34 Первого дополнительного протокола к Женевской конвенции 1949 г., однако дает заведомо расширительное толкование соответствующих положений. Перезахоронение останков, по эстонскому закону, дает возможность переносить и «надгробные сооружения» (статья 10).

В первое воскресенье марта 2007 года г. в Эстонии состоялись парламентские выборы. План руководства Реформистской партии по перехвату националистически ориентированного электората у объединения Союз Отечетсва и Res Publica, с одной стороны, и протестного электората из среды потенциальных сторонников маргинальных националистических и неофашистских организаций принес неожиданно обильные плоды. Реформистская партия получила в парламенте в полтора раза больше мест чем обычно - 31 мандат из 101, набрав почти 28 % голосов. Рекорд страны поставил премьер-министр Андрус Ансип лично набрав 22 540 голосов избирателей. Теперь он мог быть уверен, что других претендентов на пост главы правительства не будет. Центристская партия получила 29 мандатов (26 % голосов). Прочие партии имели гораздо более скромные результаты и могли рассчитывать лишь на роль младших партнеров в правящей коалиции. По данным социологической службы TNS Emor, в начале апреля 2007 г. Поддержка нового правительства, сформированного . Ансипом, среди эстонцев составляла 77% (среди неэстонцев – только 21 %). При этом лишь 5 % эстонцев и 13 % неэстонцев считали, что вопрос о памятнике на Тынисмяги относится к одной из двух первоочередных проблем правительства.

Продолжение следует...