Авторитетный российский политолог и историк, знаток – таких еще поискать – теории и практики социализма Александр Ципко недавно в одном из телевизионных ток-шоу призвал окончательно избавиться от символического наследия коммунизма – красных звезд на башнях Кремля. Да и вообще, чем дальше от коммунизма, тем меньше опасность «ментальной шизофрении». Историк уверен, что сталинизм – явление для отечественной истории  чуждое и 70 лет коммунизма до сих пор заслоняют тысячелетнюю историю России, историю, дух которой определяла Православная Церковь.

Подобные воззрения фактически превалируют в правящей в России партии, витают над Кремлем и московским Белым домом. Идейная «контрреволюция» в российских «верхах» свершилась уже давно. Но почему же в «низах» и по сей день бродит усатый «призрак коммунизма»? На этот вопрос даже Александр Ципко ответа не дает. Так можно ли убежать от коммунизма?

Хорошо известен день, когда в Эстонии началось «социалистическое строительство» или, говоря другими словами, началась советизация Прибалтики. 14 августа 1940 года появилось постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О государственном и хозяйственном строительстве …и Эстонской ССР».  Эстония была советизирована целенаправленно, искусственно и насильственно. Однако историки расходятся в оценках, когда этот процесс достиг ожидаемых результатов. Если Елена Зубкова из Института Российской истории РАН считает, что никогда, то Март Лаар и Сирье Эндре полагают, что в первой половине 60-х годов эстонцы смирились с советской властью и приспособились к ней.

Через 30 лет национальным элитам, да и простым людям Балтийских республик, в т.ч. и Эстонии, было психологически легко избавиться от идеологии коммунизма, объявив его иноземной затеей, которую завоеватели привнесли вместе с аннексией Балтийских стран. Все трудности переходного периода начала 90-х, холод, безденежье, преступность и пр. искупались  «избавлением от чужеземной власти».

Ципко призывает теперь и россиян окончательно избавиться от коммунизма. От какого именно коммунизма? Простому человеку легко отказаться от коммунизма 20-30-х годов. Легко отказаться от голода, холода, классовой ненависти, воинствующего космополитизма в простецкой маске «пролетарского интернационализма», безбожников и расстрелов священников.

Однако за попытками оправдать массовые репрессии «крайней необходимостью»  и  искупить миллионы исковерканных и отнятых жизней «ускоренной индустриализацией» кроется что-то другое. А именно то, что для сегодняшнего «эффективного менеджера»  объем инвестиций оправдывает средства, избранные для их привлечения. В Эстонии, например,  экономическое чудо 90-х было явлено за счет экономии на пенсионерах, инвалидах, учителях,  на социальных гарантиях безработных, за счет нерожденных детей и сотен тысяч эмигрантов на Восток и Запад.

Труднее отказаться от «коммунизма» образца 40-50 годов. Холодная война и предчувствие третьей мировой оказались эффективными средствами воспитания патриотизма и даже национализма. Мало желания отказаться от «коммунизма» 60-х. Страх уже ушел, и казалось – навсегда, а цинизм еще не стал всеобъемлющим и не вытеснил гуманистическую романтику. Тем более что в Эстонии именно тогда в студенческих отрядах и комсомольских комитетах сформировался национальный политический класс, победивший в Поющей революции. Почти невозможно избавиться от «коммунизма» 70-х и 80-х, когда идеалы и убеждения массово менялись на карьеризм и корпоративную солидарность, а вовсе не на другие идеалы и убеждения. В постперестроечной  России это проявилось особенно наглядно.

Трудно согласиться с Ципко, когда он, обосновывая политические реформы,  проводимые Владимиром Путиным, утверждал лет шесть назад, что  русский народ, не имея опыта демократии и институтов гражданского общества, падок на уловки демагогов, и поэтому не все демократические институты были бы своевременны. Но вот что характерно для наших болот: демократических традиций, ценностей, знаний и правил явно не хватает именно политическому классу, т.е. депутатам, министрам, президентам, политическим чиновникам и партийным функционерам. Всякий выходец из народа, самый честный и умный, в нашей партийной мясорубке перемалывается в серый, безвкусный и бесполезный политический фарш. 

В сегодняшний день вошел не тот «коммунизм», что записан в собраниях сочинений и учебниках. Политический класс, что в России, что в Эстонии заимствовал, прежде всего, опыт манипулирования массами. А сами «массы», которых словом и делом убеждают в том, что они еще «не доросли до представительной демократии», периодически демонстрируют стихийный сталинизм, только потому, что лишены всей полноты  легальных способов выказать свое недовольство властью или ее отдельными представителями.  Об этом свидетельствует историк В.Козлов, единственный, кто прошерстил архивы КГБ и МВД, анализируя массовые выступления в СССР после 1955 года. Сталин и по сей день выступает как исторический гарант не счастья и достатка, а скорой и жестокой расправы над зарвавшимися «боярами».

Для русских бегство из коммунизма – процесс самый трудный, самый сложный, самый ответственный. В отличие от малых стран, прежде охваченных объятьями Советского Союза, Россия не может сослаться на иноземную оккупацию. Процесс ухода от коммунизма  – процесс внутренний. Вот Россия и ищет свою идентичность.  Ищет долго, мучительно и ответственно. И дело тут не в бескрайних просторах и многочисленности разноязыкого населения, а в том, что минимум четыре последних века Россия непрерывно была активным игроком на исторической сцене. От того, кем, как и когда почувствует себя сегодняшняя Россия, будет зависеть очередной виток мировой истории и судьба ее соседей.