Михаил Петров

Сегодня в работе с российскими соотечественниками за рубежом формализма присутствует больше, чем энтузиазма. Часто приходится слышать жалобы на то, что Россия нас бросила, нами никто не интересуется и не занимается, соотечественные должности поделили авантюристы и греют теперь насиженные места, но грядет неизбежная в таких случаях расплата. Вот свежий пример:     

«'f'f'f 07.10.2011 После марта, хярра Сергеев, полетит в тартарары весь твой ксрсэ с тобой и Красноглазовым. и никто вас не спасет. Вы это уже почувствовали на своей вчерашней сходке? На всякий случай, проверьте смету своего будущего Потемкинского собрания в нац. библиотеке, которое будет игнорировать вся русская община, кроме ваших толстых фотопьяниц. Вставьте туда свое выходное пособие, а не очередную брошюрку про то, чего не было. Вот там то уж точно будет и плакаты, и пикеты, и СМИ и все остальное от истинных российских граждан, а не обласканных вашей шоблой».

Несмотря на нарочитую неряшливость текста, речь идет об очень конкретных вещах и, прежде всего, об угрозах и шантаже. Особенную ярость «критиков» вызывают руководитель СОРСЭ Сергей Сергеев и руководитель КСРСЭ Андрей Красноглазов. Российских дипломатов подозревают в сращивании с организациями соотечественников, «откатах», «распилах» и нецелевом расходовании средств, якобы отпущенных на соотечественные нужды. У «критиков» бытует такое мнение, что в Эстонию МИД РФ ссылает морально разложившихся никчемных людей – дипломатическое отребье.

Большинство активных «критиков» СОРСЭ и КСРСЭ выступают против чиновников МИД РФ, которых подозревают в подготовке почвы для признания событий 1940 и 1944 годов оккупациями Эстонии, т.е. в предательстве российских интересов. При этом «критики» живут ожиданием приезда московского барина (Путина?), который сам все увидит, выслушает жалобы и всех накажет. Зависть и иждивенчество «критиков» обосновывается необходимостью установить справедливость при «распилах российского бабла» – вы нам только дайте, а мы уж тут о-го-го как развернемся! И ведь понятно, что речь всего-то идет о неуемной жажде власти, слегка припудренной трепом о высших общественных интересах.

Основная причина коллизии в том, что федеральный закон о государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом не учитывает все те местные тонкости, из которых складывается конкретная обстановка на постсоветском пространстве. Если не может быть равных подходов к Эстонии и Латвии, к Латвии и Литве, то уж тем более нельзя применять одни и те же методы взаимодействия с соотечественниками в балтийских и среднеазиатских странах.

Несовершенство закона и его формулировок неизбежно влечет за собой непонимание целей и задач, которые закон ставит перед органами государственного управления Российской Федерации. Исходя из государственной политики в отношении соотечественников за рубежом, федеральный закон определяет права и обязанности российских государственных органов в отношении соотечественников, а не права соотечественников по отношению к российским государственным органам, как будто вытекающие из этого статуса.

Из непонимания закона возникает иллюзия того, что российские соотечественники за рубежом без учета статусных различий выступают в качестве полноправного субъекта регулируемых общественных отношений. Два наглядных примера унесенной ветром крыши: Геннадий Сухов, заигравшийся в координационный суверенитет, и Димитрий Кленский, озабоченный избранием Владимира Путина президентом России. Оба – российские соотечественники в концентрации «седьмая вода на киселе», оба – с властными политическими амбициями за счет соотечественников и России, и оба не отдают себе отчета в своих действиях.

Однако истина состоит в том, что российский законодатель не в состоянии наделять правами и вытекающими из них обязанностями иностранных граждан и лиц без установленного гражданства даже в том случае, когда он признает их российскими соотечественниками. Собственно говоря, нет и никакой специальной необходимости наделять дополнительными правами даже граждан Российской Федерации, которые уже обладают всей полнотой конституционных прав.

Иллюзия субъектности порождает глупейшие амбиции на власть. Иллюзия того, что соотечественники все могут и могут все порождает подозрения и зависть, злобу и клевету:

«стахановец 05.10.2011 Ну вот, быстровско-мишинская свора крсэшников побывала в Тарту на ветеранском собрании (…) Похоже Сухова достали предательством, с правдолюбами распильшики бабла работать не хотят, используют их в своих корыстных целях. (…) Соотечественное болото, так и останется соотечественным болотом, пока там будут вышеназванные деятели. а если добавить остальных сергеевых, егоровых, красноглазовых, матросовых то совсем трясина будет».

В преамбуле федерального закона указано, что основной сферой регулирования общественных отношений является защита основных прав и свобод человека и гражданина. Отсюда еще одна коллизия, порожденная федеральным законом – вовлечение через участие в СОРСЭ большого количества организаций, объединяющих российских соотечественников, в несвойственную им сферу правозащитной деятельности.

Во всяком случае, как показал опыт региональной конференции соотечественников в Риге, крен в сторону правозащитной деятельности в Прибалтике стал очевиден. Чтобы убедится в этом достаточно сопоставить тему конференции «Соблюдение прав нацменьшинств – необходимое условие становления демократии и интеграции общества в странах Балтии» с пакетом чрезвычайно политизированных резолюций и обращений конференции к высшим должностным лицам России и международным организациям.

Принимая такие резолюции, мы сознательно вовлекаем в правозащитную деятельность, а заодно и в политику организации и коллективы, далекие от этих проблем. Прежде всего, речь идет о творческих организациях, объединяющих детей и юношество. Не менее странно, когда в правозащитную деятельность вовлекаются хоровые и танцевальные коллективы, оркестры русских народных инструментов, и так далее.

И уж совсем нелепо, когда мы бросаемся защищать права национальных меньшинств, которыми в Эстонии являются исключительно правоприемные граждане, т.е. прямые потомки людей, имевших эстонское гражданство до 1940 года. Они обладают всей полнотой прав наряду с правопреемными гражданами Эстонии, включая право на неотъемлемое ни при каких обстоятельствах гражданство Эстонской Республики.

Не логичнее было бы сначала добиться того, чтобы возможность получения статуса национального меньшинства была распространена на лиц, натурализованных в гражданстве Эстонии, и родившихся здесь лиц без гражданства, чтобы потом иметь возможность в соответствии с нормами международного права защищать более широкий круг российских соотечественников? В итоговой резолюции рижской конференции об этой проблеме упомянуто сверхкратко: «Добиваться от Латвии и Эстонии отзыва ограничительных деклараций и оговорок к Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств». Получается, что там, где нужна конкретика, вставлено «правозащитное мыло» и потому только вставлено, что о нем неполиткорректно напомнили с трибуны конференции.

Выход из сложившихся коллизий, порожденных законом о российской государственной политике в отношении соотечественников за рубежом, видимо в том, чтобы попытаться привить идею духовного родства с Россией на местной почве и в соответствии с местными условиями. Движение соотечественников – это не вопрос конкуренции с российским законом, а его дополнение и развитие подлинно народной инициативой. Народное движение поможет сгладить несуразицу в обязательствах, которые приняла на себя Россия, уменьшить количество формализма и бюрократии в отношениях России и соотечественников, а также снять внутреннюю напряженность, которую сегодня провоцируют «борцы за передел власти и справедливый распил».

Целью движения должно стать духовное единение с Россией, а не изначально конфликтная правозащитная деятельность.

Простой пример: в Эстонии выросло поколение русских детей, в том числе детей граждан Российской Федерации, понятия не имеющих о жизни в России. Мало того, что многие из них никогда не бывали в России, так они еще и судят о ней по бандитским сериалам и скандальному проекту Дэвида Гамбурга «Криминальная Россия». Дня не проходит, чтобы в российских новостях не рассказывали о новых террористических актах в Ингушетии и Дагестане, педофилах, многочисленных жертвах аварий на автодорогах, падающих самолетах и вертолетах, равнодушии чиновников, извечной российской безалаберности, и тому подобном.

Невозможно отрицать значение произведений Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина или Солженицына в познании исторической России и загадочной русской души, однако динамично развивающаяся современная Россия очень разная в своих проявлениях. Есть в этой динамике и плохое и хорошее. Хорошего неизмеримо больше. Классические представления Запада о России безнадежно устарели. Это давно уже не сталинское тоталитарное государство, в котором закон-тайга, а прокурор-медведь.

Пора уже поднять вопрос о том, чтобы защитить право детей лично познать Россию в России. Летние лагеря для сверстников из Эстонии и России, совместные культурные и просветительные мероприятия для молодежи, знакомство с российскими музеями, ландшафтными заповедниками, местами боевой славы, паломничество по святым местам, и многое другое – это именно то на что мы вправе, в первую очередь, рассчитывать в плане российской помощи соотечественникам. Это нормально, когда средства, выделенные на российских соотечественников за рубежом, будут с толком и пользой потрачены в России.

Должно быть так, чтобы конфликтные взаимоотношения старших поколений российских соотечественников с эстонскими государством, не мешали бы молодежи выстраивать собственную схему отношений и с Эстонией, и с Россией. Разумеется, помощь, которую Россия способна оказать в защите прав своих соотечественников, постоянно проживающих за рубежом, будет поистине бесценной там, где она действительно необходима и, главное, уместна.

И, наконец, еще одна важная проблема, не учтенная российским федеральным законом: люди, принявшие гражданство национальных государств, образовавшихся из бывших союзных республик. Все они в том или ином виде принесли клятву лояльности новому для них отечеству, заключили с ним завет гражданства. Россия должна отпустить их, должна дать им возможность попробовать породниться новым отечеством, коль скоро они выбрали его добровольно. Породниться не значит ассимилироваться, не значит раствориться в эстонском народе. Это значит приобрести опыт общения с эстонским народом и государством на качественно ином уровне – потерять старых врагов и обрести новых друзей. Пусть осознание необходимости духовной связи с Россией возникнет у этих людей не по российской разнарядке, а на основе их собственного житейского и гражданского опыта.