Бронзовый солдат: Ружье, висящее на стене, заряжено - 25 Апреля 2011 - Объединение «ВМЕСТЕ»

Илья Никифоров

Четыре года прошло после двух апрельских ночей всколыхнувших Таллинн, Эстонию, да и всю Европу неожиданно жестоким и абсолютно бескомпромиссным противостоянием русскоязычной молодежи и эстонской полиции. За прошедшие годы разногласия по поводу нашей истории не преодолены и стали порой еще глубже, интеграцию эстонского общества порой приходится начинать сызнова, а гражданство ЭР перестало притягивать даже апатридов. Так что же происходит с нами после апрельских «бронзовых ночей»?

«Полковника никто не любит…»

Вполне предсказуемой политической жертвой «бронзовых ночей» стала программа интеграции. Общественное разочарование в десятилетних усилиях создать хотя бы основу для единого гражданского общества позволило без сожаления пожертвовать бюро министра по делам интеграции, а скромные бюджетные средства передать министерствам культуры и образования. Самостоятельная и целенаправленная политика интеграции приказала долго жить. И не случайно сегодня СМИ публикуют риторический вопрос ветерана Кореи и Вьетнама Юри Тоомепуу «Разве нам действительно надо интегрировать всех русских поселенных у нас Сталиным?»

Сами русскоязычные жители, особенно молодые, демонстрируют разочарование в своих перспективах на своей же Родине. Четыре из десяти русских абитуриентов хотели бы уехать куда-нибудь за границу, а тягу к эстонским университетам не стимулирует даже возросший уровень знания эстонского языка. Хладнокровная статистика свидетельствует о резком падении темпов натурализации апатридов после событий 2007 года. На сегодняшний день только треть апатридов хотела бы стать гражданами Эстонии, т.е. согражданами полковника Тоомепуу. Но при этом серопаспортников у нас остается свыше 100 тысяч человек.

И, наконец, в политике сложилась ситуация, когда эстонцы в подавляющем большинстве поддерживают правительство и правящие партии, а неэстонцы чуть ли не поголовно стоят за оппозицию в лице Центристской партии не доверяют правительству и правящим партиям. Таким, образом русскоязычные граждане и жители Эстонии сами того не желая стали инструментом при помощи которого оппозиция противостоит правительству, а правящие политики могут использовать межнациональные разногласия, чтобы попытаться расправиться с оппозицией.

Различия в жизненных установках, ценностях и оценках среди представителей эстонского и русскоязычного населения Эстонии были всегда и проявлялись во всем. Но различия эти постоянно варьировались, увеличиваясь и уменьшаясь и даже меняясь местами в зависимости от самых разных факторов. То есть шел нормальный общественный процесс. События «бронзовой ночи», как показали последующие годы, не натравили эстонцев на русских или русских на эстонцев. Собственно межнациональные отношения на межличностном уровне не стали лучше или хуже. Другое дело, что стабилизировались и даже окостенели, став стереотипными, различные политические и мировоззренческие оценки. Так, например, по исследованиям 2010 года фирмы Saar Poll по заказу Министерства культуры, хотя более 90% русскоговорящих считают, что экзамен на гражданство в Эстонии слишком строг, 76% неэстонцев любят Эстонию и 58% русскоговорящих жителей страны чувствуют себя частью Эстонии. Однако как только речь заходит о причинах и истоках межнациональных трений, оценки становятся противоположными. Так, 74% эстонцев полагают, что отношения между эстонцами и русскоязычными портит политика России. И, наоборот, 88% русскоязычных жителей винят в межнациональных разногласиях правительство Эстонии. Выяснилось, что лишь 9% русскоязычных (32% эстонцев) доверяют правительству Эстонии, а парламенту так и вовсе 7%. 92% неэстонцев и 79% эстонцев уверены в том, что разногласия вносит различная трактовка событий Второй Мировой войны.

Разногласия, которые фиксируют социологи, переросли просто разногласия во мнениях и приобрели более инерционное, и менее гибкое качество, придав дополнительные силы внутриэстонскому партийному противостоянию. До событий апреля 2007 года русские избиратели, конечно, отдавали предпочтение центристам, но интересовались и социал-демократами и реформистами. За последних, кстати, еще осенью 2007 года готовы были голосовать 11% русских граждан республики. Но за четыре года русские избиратели массово перешли на сторону центристов и отвернулись от других политических партий Эстонии. Так, если за центристов в 2006 году были готовы голосовать лишь 50% русских избирателей, то в 2008 уже 75%, а в 2011 – 82%. Аналитики фирм, занимающихся социологическими опросами и маркетинговыми исследованиями, один за другим повторят, что русские не забыли «бронзовой ночи». Именно это и стало причиной «пирровой победы» центристов на парламентских выборах. Эдгар Сависаар поставил рекорд по поддержке избирателей, центристы заняли второе место и создали многочисленную фракцию, но тут же начались спекуляции на тему «русификации» этой партии, появились напряжения в руководстве, начался выход из партии отдельных ее членов и прочие неприятные процессы.

Если на межличностном уровне события «бронзовой ночи» утратили свою актуальность, то в отношении к политически институциям – нет и, следовательно, остаются удобным поводом и эффективным инструментом «половить рыбку в мутной воде». Недавний скандал вокруг информационной таблички на Военном кладбище – хороший тому пример. Как писал Антон Павлович Чехов, если на сцене оставлено заряженное ружье, то кто-то намерен выстрелить из него.

Предлагаемый ниже материала был написан ранней весной 2009 года и в сокращенном виде опубликован в качестве главы в книге «Современная европейская этнополитика. Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и Латвии». Так, что писали мы его не по «горячим следам», но на тот момент «бронзовая» эпопея юридически еще не была завершена. К сегодняшнему дня, в четвертой годовщине событий Государственный суд полностью признал правомерность оправдательного приговора вынесенного судьей Виолеттой Кываск, выиграла в суде иск против полиции и Лариса Нещадимова и т.д. Фактически ни одно дело против «организаторов и подстрекателей» не завершилось обвинительным приговором ни в Таллинне, ни в Нарве, ни в Кохтла-Ярве. Однако, хотя закон и «восторжествовал», но в эстонском общественном мнении обвиняемые так и остались «виноватыми», что свидетельствует о том, что в нашей стране правовое и политическое сознание в одной голове не укладываются….